Бред (отстраненный)

Нет... Нет совсем. Среди пронзительных ласковых прядей космических пульсаций, расплывшись облаком чужих фантазий, плывет ненужное скопление атомов, звездная пыль, издали напоминая человека. В пустоте желтые капли галактик истекают медовым туманом, ароматами несбывшегося обволакивают пространство случайных совпадений, всплесками сверхновых озаряя незримые дороги, рассекающие черный бархат вселенского занавеса. Взмах бесплотных ресниц, и воронка, пожирающая миры, распахивает влажный зев, полный наслаждения смерти. Умри, умри, сияющими лучами разметав локоны души по окрестностям мироздания. Ревущим пламенем звездных костров начни новую страницу истории, миг творения - и вселеннная падет к твоим ногам. Нужно лишь умереть... И плывет облачко, запутавшееся среди переплетений волшебных снов и исчезнувших предначертаний, плывет по течению, прямо в жерло печи огненной, что переплавляет вещи, одаряя их новой формой. Плывет, отказавшись от форм, взамен получив ключи от горнила, рождающего миры...

Нельзя выразить словами.

---

Брр...

Да, а сейчас где-то там за тучами - звездопад. Загадывай желания, просто любуйся, выдумывай истории... Все что угодно. Нужно только немножко приподняться над тучами, чтоб было видно. Ведь это так легко, если уметь. Закрыть глаза и взлететь. Не глядя вниз. Внизу сейчас немного мрачно, немного ветрено, немного летне, немного осенне. Ни то ни се. И посреди этого безобразия - дом. В нем - квартира. В квартире один умник вместо того чтобы делом каким заняться стучит по клавишам... Общается, пишет, страдает даже местами. Тьху, изыди... Смотреть тошно.

---

Такие вот пироги...

Чем больше хочется чего-то получить, тем больший облом наступает. Закон природы. Сволочи... Не могли других законов поприятнее написать.. Ох и дура же лекс... Заметка на память: Постараться найти ПК и переписать его под себя.

---

Ни о чем

Пружины сомнений торчат из дивана намерения, впиваясь в задницу. Естественно, выбирают для этого самый неподходящий момент. Стоило только оглянуться - и здрасте. Внезапно окружающий мир стал таким уютным, обжитым. Зачем менять синицу на журавля? Мелкие радости стали большими праздниками, а неудачи - делами житейскими. Что с того, что скоро опять начнешь задыхаться от собственного веса? Главное - лишняя прослойка спасает от стужи. Смешно, не правда ли? Кстати, о стуже - воздух уже пахнет осенью, свежей и пронзительной осенью, изменяющей очертания и мысли перед тем, как войдет в свои права смерть, белизна снегов и лед звездного неба. Еще не запели Осеннюю песню безумные ветры, а сердце уже вздрагивает, предвкушая Ее - страшную и таинственную, беспощадную в своей любви Зимнюю песню. Рановато? Ничуть. Этот год будет богат на сюрпризы...

За окном уже третий день небеса оплакивают наши судьбы.

---

Книги. Деревья.

Листы бумаги шуршат под пальцами, переворачиваясь, желтизной своей обнажая странные узоры татуировок, что, подобно заклятьям, уводят в иные миры и судьбы. Распахивая двери случайных взглядов, они приходят в нашу жизнь, на шумном рынке или в тихом магазине, переданные заботливо из рук в руки, взятые с полки - приходят чтобы изменить ее. Новые слова цепляются за струны, натянутые на арфе души, и незнакомая мелодия звучит, минуя слух - требуя внимания, каплями дождя смывая пласты обыденности, ветром наполняя паруса мысли. Освобождая. И мир становится вновь полным свежих красок, а за углом можно столкнуться нос к носу с кентавром, потому что чертям вновь дозволено шутить.

Старые книги. Нет, не старые в смысле возраста большого. Старые добрые, ye old. Те, с которыми встречаешься, как с давними друзьями, хотя может и видишь первый раз в жизни. Книги, от которых пахнет вековыми дубами и низкими каменными сводами, свечой и доброй выпивкой, или просто - уютом. Книги, которые живут своей жизнью, даже если закроешь их на последней странице.

Которые вспоминаешь до последней сточки, только лишь прикоснувшись к корешку.

Они похожи на деревья. Да, начинаясь с зерна, что посадил еще неопытный садовод в землю воображения - они растут от тоненького стебелечка, еще незаметного среди нагромождения слов, постепенно обретая силу и высоту, пышнея кроной, цельные и крепкие, расправляют свои ветви, по которым векшей несется дух сказителя, открывая все новые и новые грани своего мира. Такие книги могут облекаться во многие обложки, но единство ствола остается всегда - и что с того, благородный ли кедр это или осина, трепещущая на ветру. Главное то, что дерево живет, в отличие от пластмассовых конструкций зонтов, вроде бы тоже отбрасывающих тень...

---

Золото. Тьма.

Тихо и благостно на краю пропасти. Слегка колышется трава, обласканная сонным ветром, земля разогрелась под лучами полуденного солнца, и золотистая пыль заполняет пространство над землей. Все как обычно в часы торжества дневного светила. И только у самого края видно хищно оскалившийся провал, клыками камней ощерившийся на тебя. Резкая черта безгубого рта, обнажающая запредельные глубины неизвестности обрывает благодушие уютного мирка неожиданно, стремительно - так горная река сметает преграды. Здесь остаешься один на один. С неизвестностью. С пустотой. С самим собой. И только ты сам можешь понять, что таит в себе пропасть. Новый ли мир, смерть ли мучительную - все зависит только от тебя. И лишь тебе решать - прыгнуть или отступить обратно в расслабляющий зной, к знакомым кустам, под которыми можно вздремнуть, пока солнце нещадно опаляет землю своими лучами. Туда, где воды едва хватает, чтобы утолить жажду.

---

Жара. Дождь.

Плывет над пыльной мостовой, маревом янтарным окутывает ноги, заставляя подошвы наливаться свинцом, жестяное громыхание облезлого неба, тягучий асфальт, в котором отражаются дальние дома... Концентрат лета. Просто добавь воды. Жара убивает. Заставляет голову наполняться чернотой, от чего тысячи ветвей кровеносного дерева пульсируют в такт кажому повороту шеи. Вальс медленных смертей перед глазами, с закрытыми веками - гнилая тьма наползает, обнимая нежно и пакостно, превращая забытье в липкий кошмар. Жара. Дробной россыпью разбегаются слова, а язык, заплетенный в паутину молчания прорастает костями. И над всем стоит звенящая тишина предчувствия. Словно вот-вот кто-то распорет дерюжный мешок мешок горизонта и горох случайных событий раскатится по земле, открывая дорогу чему-то большому и значительному.

Душно.

Душно.

Темно.

Хлещущие раскаты небес становятся громче. Темнеет все быстрее и спертый воздух обретает видимость, слоистым туманом окружая вещи. Скоро. И - вспышка. Ледяная, чистая, подобно снегу под звездами зимних небес. Рокот невидимых барабанов, ветер, идущий в атаку - темнота становится живой, она дышит свежими силами, струи воды в палец толщиной прорываются сквозь открытое окно, превращая туман духоты в холодную свежесть сквозняка. Большая вода. Так меняются эпохи. Пусть даже такие маленькие. Так приходит сила. С дождем...

---

Баян второй

Ну да, ну да.. По многочисленной просьбе телезрителя, в силу слабости и невоздержанности характера (склонность к истерии, эксгибиционизму и хорошо покушать) и ряда других немаловажных причин, к делу не относящихся, проект "Записки настроения" воскрешается. Уж какие на то великие заклинания понадобятся автору - один автор знает, да и то смутно. Но так тому и быть - через мат, пот, слезы и пиво похороны одной отдельно взятой души решительно продолжаются. Начинаем рвать второй баян. Так что здравствуйте, глубокоуважаемые читатели, по мере сил и возможностей - потому как хоронить будем еще долго, дабы все желающие успели сплясать на свежей (относительно) могилке...

---

Адиос...

Все, нахрен... достало. Бьешься в гулкие стены собственных иллюзий, разбивая кулаки, гремишь пустотой, отражающейся на мониторе. Бессмысленно. Бесполезно. Ложь, майя, отражение снов. Нет и не было.

Вновь настало время хоронить себя. Заблуждением была надежда спастись среди зеленых полей дневника. Пора уходить...

Спасибо всем, кто читал и не брезговал, а также всем тем, кто щедро дарил светлые мгновения жизни, не требуя ничего взамен. Виртуальное пространство - не для меня. Один раз я это уже понял, но память часто меня подводит. Я не отступлю от правил, которые для себя установил, поэтому своей рукой не сотру страницы позора моей души. Надеюсь милосердная рука местных модераторов сделает это за меня.

За сим все. Abiens abi.

---

Выходные

Оть ети.. Пьяненький, радостный - вырвался. Кресло автобусное жестковатое, рюкзак на коленях мешает - да и пусть с ним... На остановке две бабули подымаются в салон. С одышкой: "Прииишшлиии". Ведь не бежали, кошелки старые, просто по ступеням поднялись. Свистящим шепотом (чего с пьяного взять) рождается: В таком возрасте дома сидеть надо, а не по деревням ломиться... Ччерт, с какой ненавистью окружающие стариканы посмотрели. Ха. А по фигу, если не сказать глубже...

Два часа ливня отвлекли от полезной, но занудной работы в режиме трактора. Дождь, ядри его в корень - спас родимый. Быстро болонью на плечи и в лес. Полчаса первые: Над головой гремит какой-то незнакомец в колеснице, запряженной козлами, ругается - видно дорога ухабистая. Подлесок на месте бывшего колхозного поля. Березки и прочая нечисть мааленькие и часто-часто - не продраться. Духи лесные подглядывают ехидно. Среди всего этого непроходимства словно танковые клинья генерала Гудериана наступали, вся трава в радиусе поражения втоптана в землю - впередиидущие грибники расстарались. Пока еще сухо. Три серых в ведре. Тьху на вас на всех, грибоеды! Тля лезет за шиворот... К прогону, к нетронутому подлеску на другом поле, вода стекает с козырька кепки, сапоги еще сухие. Полчаса вторые: Все еще гремит мужик в небесах, дождина льет, все, что не скрыто плащом - мокрое и хлюпает.

Першие признаки лесного мяса. Ага.. вот еще, и еще, и матьегозадушу - да епта, как же они все это пропустили? Пятнадцать минут ползанья на карачках. Все!!!! Ведро полное, пакет грозит порваться, мокрый уже весь, включая болонью. Как любил говаривать местный пастух: "серблядохвлесуептапрорвапрст". Вот это словосочетание и надо донести до дому....Не, ну какой идиот может еще в условиях приближенных к никаким иттить с такой счастливой рожей? Вода уже внаглую по носу стекает и по затылку за шиворот. Но главное - душу то отвел... Можно уже даже в город возвертаться, программа-минимум выполнена.

А в городе - тополиный пух. Бедные аллергики. И вообще комочки мерзкие, носятся туда-сюда, деревянные символы размножения, лезут во все щели, мусорным потоком перебивая любой пейзаж. Отвратительно.

И стоптанными ногами, усталой вальяжной походкой до дому - примайте. Ведерко на жареху, и короче чтоп к ужину... Выходные прошли неплохо.

---

Настроение.

Эх, пулемет бы сейчас, каменномордие на фасад и вперед - сеять разумное, доброе, вечное. С теплотой и душевной ясностью. Et nunc et semper et in saecula saeculorum. Amen.

Хотя это уже было....

---

Поэзия, ети его..

Не складывается. Мозаика слов цветной россыпью соблазняет внутренний взор. И не складывется. Цепочки предложений и рифм, уводящие в глубины сознания теряют хвосты, разваливаются на фрагменты, грубо скрепленые словами-заплатами, не к месту сверкающими аляповатыми красками. Основа выскальзывает из рук, гнилой тканью трещит и рвется, стряхивая пыль смыслов на заплеванный пол. Вот, здесь - рождается крик, ознобом пробегающий по коже, нужно только подцепить, наживить - не выходит. Оборванные связи рождают лишь хрипы, отдающиеся в основании затылка. Ушло. Потерялось. Исчезла острота, то сабельное лезвие, идя по которому нужные слова встают на свои места, заставляя содрогаться сердце от незнакомых звуков. Чувство заменяется мыслью, а память теряет прежние рифмы, когда начинаются новые. Пустая подстановка лучших слов, лучшего звучания - не заменит ласкового шепота звуков, впитавших образы, яростно мечущиеся в голове. Слово - образ. Простейшая связка. Где... Исчезла в удушающих обьятиях повседневности. Строки рассыпаются, оставляя колючие песчинки настроения в ладонях. Стихи-инвалиды. Вроде уже все хорошо заточено и склеено, но вот тут изъян и тут - маленький диссонансик делают конструкцию неустойчивой, грозящей рухнуть на голову создателю. И поделом. Может хоть ума прибавится. Душевного трепета все-таки маловато.

---

Пьянка..

Бутыль, стакан, клеенка вся в порезах

Невидимая сетка бытия

Опутала, душе внушая трезвость

А разум, как всегда, тоской пьяня.

Холодный взгляд умершего соседа,

Вихрь призраков и жалкий всплеск огня.

Забыл, что должен сделать, но не сделал

И пью, срывая с шеи цепи дня.

Ночь за окном - луна уже в угаре,

Стремится тихо в вечность отойти

Сгорают звезды в ледяном пожаре,

Сбиваясь в стаю Млечного Пути

Так выпьем снова, мертвый собутыльник

За то, что не случится уж с тобой

За жизни терпкий крепкий подзатыльник

За то, о чем расскажет волчий вой.

Хрустальная слеза стекло заполнит

И горечью убьет раздумий полк.

Пусть снова сквозь мои зрачки посмотрит

На черствый мир ощерившийся волк.

---

Себя....

Волнистый стеб льется через край, захлестывая петлями удавки чужие шеи. Рваные движения сокращающихся мышц лица, нервный тик и ухмылка-оскал. Здравствуйте! - склоняя голову к плечу. Слова кружатся пеплом, оседая на пыльную землю. Как здоровье? Малоизвестные поэты и хождения умирать, одноногие бандиты и чумка, поражающая копчик... Ах, кто сказал, что играть можно словами? Можно играть нервами и чужой болью. С хрустом поворачивается шея и в припадке смеха мелко трясется голова. Только почему-то всегда оказывается - и боль своя, и нервы тоже. Салонное ехидство, легкое грассирование на чувствительных точках. Комментировать? Зачем. Смешно смеяться над собой. Наблюдаешь со стороны дергания паяца, подвешенного к крестовине на собственных жилах. "Я подарил Себя Себе, Собой остался недоволен и, тихо жалуясь Судьбе, Себя я сбросил с колокольни..." Нет, это не душевный кризис. Это театр одного зрителя. Одного режиссера. Одного актера. Выламывать руки самому себе и душить в припадке ревности опять же себя. Знаете, раньше юродивые собирали толпы, занимаясь самобичеванием - как это было наверное забавно смотреть на конвульсии...

И пафосу побольше и декаданса и еще щепотку надрывности. Чтобы варилось и мешалось. На потеху. Самому себе.

Может хватит развлекаться?

Сапожищем ребристоподошвенным наступить на голову очередному таракану.

Короче, забейте, это тоже спектакль. Просто не все умеют рисовать кровью...

---

Шепотом...

Как всегда где-то гремят взрывы, кого-то уносит могучими порывами урагана, а в нашем болоте тихо и тускло. Пойти умереть что-ли?...

---

Нужно только войти

Шаг, молча, шаг, круг за кругом вперед, к холодной ясности. Три раза. Шорох за спиной - смотрят. След в след, не пропуская - идти. Другие - не видят, тропа огибает место полукольцом, последними силами умирающего леса - не пуская, мороча, отводя взгляд. Шершавая кора Главной, гладкая, слегка влажная - Жреца, грубая, иссеченная - Стража. Замыкая - уходишь, теряешься среди великой зеленой пустыни, где сети дыхания наброшены на раскинувшиеся в высоте ветви. Духи смотрят молча, равнодушно ожидая своей участи. Круг замкнулся - и вихрь подхватывает, кружа голову древней силой, зовущей из глубин. Лес принимает гостей. Очищает мысли и чувства до прозрачности родниковой воды, проясняет окружающее холодным блеском.

Сегодная опять снился. Уже не в решетке синих молний, приглашающий войти. Уже яростный столб потустороннего огня бил в небо, извиваясь хвостом дьявола, целуя облака. Ворота открываются. Иди. Что же ты стоишь? Твое время, твой мир. Иди. Не бойся. Ноги не слушаются...

Когда уходили - не прощался. Разве прощаются с частью себя?



Я видел дерево в цвету

Сквозь мрак его корней

И жизнь летела в пустоту

Весенних теплых дней

Я видел мир сквоз прах и тлен

Забытых городов

Их кровь стекала по спине

От алтарей богов.

Я видел юношу, что пел,

Пел, стоя на земле.

Но время шло, ушел и он

Лишь песнь его во мне.

И память вечно сохранит

Тот мир и ту весну.

А песня будет жить, пока

Навек я не усну...

---

Сор из башки

Люди едят рыб. Рыбы едят людей. Но рыб больше. Поэтому рыбы завоюют мир.

---

Подумалось

Вот так записки настроения превращаются в обычный дневник... тьху. Кому это все нахрен нужно... Тоска многопафосная...

---

короче вот...

http://www.t72.ru/~fagot/rahari.htm

Наслаждайтесь, кто не читал...

p.s.

Ушел просветляться...

---

Печальна участь Бодхисаттв...

131. Недоучившиеся Бодхисаттвы становятся груплидерами.

(с) оттуда же.