Я хочу быть как солнце, сидя в душной пельменной (ц)
Листы бумаги шуршат под пальцами, переворачиваясь, желтизной своей обнажая странные узоры татуировок, что, подобно заклятьям, уводят в иные миры и судьбы. Распахивая двери случайных взглядов, они приходят в нашу жизнь, на шумном рынке или в тихом магазине, переданные заботливо из рук в руки, взятые с полки - приходят чтобы изменить ее. Новые слова цепляются за струны, натянутые на арфе души, и незнакомая мелодия звучит, минуя слух - требуя внимания, каплями дождя смывая пласты обыденности, ветром наполняя паруса мысли. Освобождая. И мир становится вновь полным свежих красок, а за углом можно столкнуться нос к носу с кентавром, потому что чертям вновь дозволено шутить.

Старые книги. Нет, не старые в смысле возраста большого. Старые добрые, ye old. Те, с которыми встречаешься, как с давними друзьями, хотя может и видишь первый раз в жизни. Книги, от которых пахнет вековыми дубами и низкими каменными сводами, свечой и доброй выпивкой, или просто - уютом. Книги, которые живут своей жизнью, даже если закроешь их на последней странице.

Которые вспоминаешь до последней сточки, только лишь прикоснувшись к корешку.

Они похожи на деревья. Да, начинаясь с зерна, что посадил еще неопытный садовод в землю воображения - они растут от тоненького стебелечка, еще незаметного среди нагромождения слов, постепенно обретая силу и высоту, пышнея кроной, цельные и крепкие, расправляют свои ветви, по которым векшей несется дух сказителя, открывая все новые и новые грани своего мира. Такие книги могут облекаться во многие обложки, но единство ствола остается всегда - и что с того, благородный ли кедр это или осина, трепещущая на ветру. Главное то, что дерево живет, в отличие от пластмассовых конструкций зонтов, вроде бы тоже отбрасывающих тень...