О комарах

43. Не шутите с кармой! Падшие медитаторы рождаются комарами. (с) Ра-Хари.

Два дня нестерпимого голода, потом - хлоп и на новое перерождение...

Феи, блин лесные, оголодавшие.

p.s.

Спасибо ArLe

---

А вообще все было замечательно...

Ибо ничто так не закаляет, как различные трудности. Во как!

---

Итак...

Да простит глубокоуважаемый читатель сии мерзостные брызги, вновь заляпавшие подол его халата. Руки-крючья, не удержавшие равновесия кривые ноги - вот истинные виновники бед, приключившейся с латаным-перелатаным кувшином, вновь наполненным до краев по глупости ничтожного автора, не умеющего даже ходить с прямой спиной. Нижайшие извинения, да пребудет с глубокоуважаемым читателем благословение предков до десятого колена.

---

Игра.

Зачем обманываться? Зачем связывать себя и других? По рукам и ногам - надеждой и... снова надеждой. Ловить уходящий взор. Видеть усилие, когда ее рука касается твоей. Напряжение выдуманных игр, когда надо доиграть по правилам. Заставить себя поверить в эти правила. Визави играет сам с собой, ибо игра - не твоя стихия. Ты умираешь с каждой пешкой, брошенной в жертву наступающим войскам, ты дерешься отчаянно, так и не поняв разницы между жизнью и клетчатой доской. И проигрываешь, потому что видишь лишь то, что видит фигура, когда ее чуть-чуть приподнимают чьи-то изящные руки, чтобы сделать очередной ход.

Смешно. Буря в стакане. Все дело в том, что доска сделана из твоих заблуждений и осколков бывшего самолюбия - никто не видит этой игры. Забей и наблюдай замечательную партию с разбивающим сердце эндшпилем... Получай удовольствие, не упусти момент. Когда заблуждения развеются, а осколки растеряются - играть будет нечем.



Current music: "Сексуальная кошка" Крематорий

---

Всего лишь ветер...

Как легко мы соглашаемся с потерями. Как трудно сказать то единственное, что нужно сказать. Как легко смотреть в другую сторону, отводя взгляд, улыбаться, шутить, слушать чужие сны и молчать сердцем, леденеющим от чужого огня.

Ветер играет на склонах гор, проносится ущельями, заставляя камень вздрогнуть, но время пришло - и ветер шумит верхушками степных трав, на миг взгрустнув о том, что было, смеется новым горизонтам навстречу. Как жестко он бьет по глазам, возвращаясь...

А может быть, это горы грезят о дальних странах, еще не проснувшись, пока ветер бессильно разбивается о скальный панцирь, надеясь донести весточку оттуда. Молчаливые и угрюмые, медленно растут до небес, теряя плоть прежних снов, в надежде разглядеть сверху то, о чем мечтали. То, что потеряли, пока длился сон. Тягучая черная смола проступает на камне, заставляя ветер испуганно отпрянуть...

Луна светит отраженным светом. Почему же Солнце так мрачно сегодня?





Current music: "В последнем месяце лета" Наутилус

---

Глубокомысленно. (тоном Удава)

И еще... Как бы было все здорово, если бы преследовались только сугубо меркантильные цели, искалась выгода и было бы это все очередным мыльным пузырем. Ищешь, ищешь - и не находишь. Может, пускай другие найдут? А то неправильно как-то.

---

Пробегая мимо.

Итак, небольшой отдых пальцам и головной пустоте... Так сказать для набора очередного барахла.

А река сегодня была в настроении несущегося мустанга. Сине-фиолетовая шкура пересекалась белыми полосами волн, дрожа и играя на ветру, обтягивая налитые силой мышцы реки-кобылы, распустившей по ветру гриву. Под серыми тучами мчалась река навстречу южному теплу, вырвавшись из узды плотин, и тучи уважительно расступались, открывая дорогу среди синего неба.

---

Эпохи и прочая дребедень.

Перебирая старое барахло можно узнать о себе очень много нового. То, что раньше было незаметным выплывает среди воспоминаний, и ты сегодняшний с удивлением разглядываешь себя вчерашнего. Неужели это все было? Верится с трудом. Эпоха сменяется эпохой не только в жизни империй, а тем паче цивилизаций, в жизни человека смена эпох происходит с ничуть не меньшим размахом. И тут важно не потерять связь между собой нынешним и собой прошлым. Хотя задачка эта не из легких...

---

Замечание.

Занятые люди пропадают. Остается лишь голос. Неужели со всеми так?

---

О нелюдях

О Вы, суровые воины,

С быдлом людским творящие брань,

Вам посвящается ода похвальная...

(с) хрен, кто его знает.

Итак, рассмотрим этого странника из дальних миров в свете лапароскопии и эндофазодуоденогастрокскопии, или как там его эта дрянь называется. (Медикусы, за вами язвительное слово) Что же видно по пристальному изучению сего индивида? Пыльный, блеклый тип, уставший с дороги, и по сю пору отдыха, а за сим и приличного душа не нашедший. Бледное, изможденное частыми погружениями в спиритуозные и прочие подсознательные глубины лицо, выразительные глаза, объясняющие всем на ресницах, что не пошли бы они, сынки, со своими проблемами, от этих глаз, которые столько всего навидались. Ну да, ну да... Естественно, сей малоколорный типаж является не идеальным воплощением нелюдской сущности, хотя, в колодец не плюй, - чуть ли не кажный из вышеупомянутых нелюдей себя таковым (таковой) мнит. Чем же отличен типичный нелюдь от среднестатистического обывателя? Внешне - только неестественной бледностью, но если взглянуть поглубже... Держите его, чтоб не брыкался!!! Дык вот, в нутрях егойных можно обнаружить пару банальных мыслей в пафосной оранжировке, несолько душевных ран, обычно родительского изготовления, и огромное желание быть непонятым, то бишь все то же стремление к необходимой для популярности тайне. Все это висит на веревочках, свитых из жил и нервов и сдобрено неплохой порцией органической мистики. (Внимание!! Большое количество органической мистики укажет скорее на вампира, нежели на нелюдя)

Большая запутанность всего этого сочлененья органов происходит от постоянного верчения за ускользающими течениям и направлениями последних эзотерических изысканий. Именно считающие себя нелюдями изобретают чудовищные по форме и конструкции велосипеды, вроде Рунического Таро или Даосской йоги в информационной обработке. Их стремление сотворить для себя Башню повыше и пооригинальнее логически завершается строчками малоизвестного поэта Гумилева: "Созидающий башню..." Упавшие расшибаются, но в силу то ли тестообразности духовной конституции, то ли необыкновенной живучести идеи, ушибленные и проклинающие свое безумье сбиваются в стаи, чтобы нагородить безумие еще большее. Так появляются всяческие ордена, норы и прочие пространства хранителей... (призрачныей намек, хе-хе) Из принципа "сила силу ломит" в такие общества сбиваются (набираются) самые разношерстные трехглазые и четверорукие, да-да, четверорукие, есть и такие перерожденцы, товарисчи, в как можно большем количестве. К сожалению, бедному простому обывателю, в том числе и автору трудно углядеть аномальные рудименты у вышеперечисленных, поэтому они (обыватели) говорят, гадко ухмыляясь: "Не верую!!" и преспокойно идут пить пивас, чем глубоко оскорбляют нежные и чувствительные души нелюдей... И тут начинается. Проклятия и чудовищные кары, обещаемые оскорбленными в лучших чувствах, как правило не сбываются, посему они, оскорбленные начинают всяко привлекать внимание обиженными стонами и брезгливым фырканьем в сторону обидчика. Один из примеров: http://www.dcircle.narod.ru/Library...MagicTower.html При всем при том, обещанные кары как-то тихо рассасываются среди фраз: "Да пожалел я вас, несмышленышей..." Но это только внешняя сторона дела. Внтуренняя же напоминает басню еще одного малоизвестного поэта именем Иван Андреич. Про кукушку и петуха. Именно в среде себе подобных раскрывается истинная непознанность и яркость личности пришедшего с другой планеты. Потому что кажный, жалко пытаясь вызвать сочувствие своей убогости ("На вчера открылся третий глаз, подайте кто можете на очки с тремя стеклами, а кто не можете - хоть поверьте!!" откровенно и в красках подтверждает наличие убогостей у соседа, который тем паче охотно с этим соглашается. Эх, Ганс Христиан, где ж на них на всех детей то набраться? И так до тех пор, пока не начнет организовываться некая иерархическая структура, где лизание вышестоящих (наиболее уродливых) задниц считается делом чести и долгом каждого. Каждый, кто смеет сомневаться в полезности лизания, или хотя бы в наличии у задницы высокодуховных атавизмов под гневный крик и улюлюканье изгоняется из стойбища, после чего его подбирают и обувают волки, привыкшие, не прикрываясь моралью, жрать все, что попадется. Сами волки - обычно изгнанные ранее, но сумевшие приспособиться, т.е. найти внешнего врага в лице объединения нелюдей, бывшей alma mater. Таковой естественный отбор логически приводит к обеденнию видового разнообразия, что подчас становится критическим ударом для популяции - так как свежей крови уже не сыскать, экологический баланс нарушается и у всех начинается кариес от зубовного скрежета в подушку. В такие времена особо облизанные сбиваются в плотные отряды, ненавидящие всех и вся, что не вписывается в рамки ими же сформированного мировосприятия. И тогда эти монстры становятся похожими на стадо носорогов - близоруких и злых, больше от страха, нежели еще из-за чего. Тут уж держись за шляпу - нафик сдует. Крик подымается на всю околицу. Стадо выбирает неугодную им личность (как правило одну) и принимается усердно ее ненавидеть, брызгая слюной, буквами и прочими бессвязными словами. Это есть логический конец эволюции нелюдя - от бабочки до носорога, после чего начинается духовное разложение, а вслед за ним и духовная смерть подступает - носорог из-за толстокожести перестает чувствовать полизывания оставшихся приспешников и, без огневой поддержки справа, уходит в глубокую прозаическую кому, откуда доносится его обиженный голос: Сосунки!!! Обычно это сопровождается громкими публичными испражениями и постепенным облысением (одетением) индивида, приводящим к окончательному превращению его в дряблого толстого бюргера...

(Сия злая сатира основана на некоторых вполне реальных событиях и личных наблюдениях. Авторский вывод из оных неутешителен - наиболее кичащиеся своим нелюдским происхождением как правило на поверку оказываются самыми среднестатистическими обывателями из всех возможных.)

---

Литературный экзерсиз. (отступление от правил)

Тень, которая ждет.

Шорох, медленный, как капли дождя пасмурным утром… Голубоватая дымка слегка покачнулась, очертания ветвей и листьев сдвинулись в сторону. Свет… неяркий, холодный, превращающий любые формы в кисею воспоминаний, неподвижных, как и тень, заполнившая пустое пространство. Звук падающих капель. Наверное это и в самом деле пасмурное утро, одно из многих. Обычно они не оставляют следа в памяти. Ленивое течение времени, подобно улитке, стирает всякое впечатление, и мозг давится пресной ватой расплывчатых образов. Вы видели молочно-голубые кристаллы, растущие в пещерах?

Да, именно так они и называются. Сталактиты. Есть и их напольная разновидность, но что это меняет? Тишина… Неясные звуки, заглушенные покровом дымчатой голубизны появляются и исчезают. Нельзя сказать – дальше или ближе. Расстояние - условность, оставшаяся в забытом мире. Тень не уходит. Молочный отлив сталактитов возрождается среди напластований событий прошлых и, возможно, будущих. Здесь начало, колыбель - уютная, обволакивающая сном, безопасная. Перешептывание колышущихся складок. Незримая граница отделяет любой звук от начала понимания, и неподвижность воздуха сменяется зыбким намеком на вздох, когда эта граница прогибается внутрь. Вы видели как блестят сталактиты? Их блеск тягуч и вязок, взор прилипает к нему, словно муха прилипает к смоле, чтобы однажды быть найденной на берегу холодного моря, облаченной в янтарный доспех. Драгоценные сосульки, порождения воды и времени, много ли среди вас таких, поймавших любопытные взгляды? Это тоже не важно…

Тень все еще здесь. Она просто есть. Ждет. Бессчетное число раз она появлялась и ждала терпеливо, бестрепетно. Тень пуста. В той пустоте нет голубоватой расплывчатости очертаний, шорохи становятся шумом, а звуки – гомоном. Но пустота совершенна, поэтому я вижу лишь тень, которая ждет. Время лениво шевелится, придавленное тяжестью спокойствия. Иногда в причудливых извивах на поверхности камня можно угадать знакомые формы, но это – обман. Игра неподвижности в прятки. Тысяча лет пройдет и знакомый образ оплывет, потеряется среди молочных переплетений. Будет ли он еще кому-то знаком к тому времени? Какая разница?

В туманности завесы иногда проявляется ручеек, текущий одиноко и обреченно между гладких, словно галька на берегу, валунов. Его поверхность матова и тускла, и лишь временами, когда саван забвения редеет, видно, что ручеек искренне надеется блеснуть в ярком свете солнца. Эта робкая и неистребимая надежда – кажется единственное, из-за чего он все еще течет. Когда виден ручей, тень не приходит. Журчание воды нитью жемчуга вплетается в ткань всеобщего безмолвия и гармония шорохов смолкает, отступая перед одиноким голосом жизни. В такие дни мой взгляд блуждает, не находя себе места, а дыхание становится неровным. Я ищу тень. Но завеса вновь сгущается и сон обволакивает уставший разум. Причудливые цветы, привыкшие к темноте, среди влаги и прохлады растут эти памятники эпохам, в ловушках натеков укрывая прошедшее. Что им за дело до мира живущих? Тень тает. Сегодня она снова ушла и мне на миг почудилось, что там, где исчезла тень, я увидел. Свет, звук, цвет. Намек на движение. И рука… Жест, манящий за собой, легкий и стремительный, как луч солнца. Туман сомкнулся, заставив покачнуться очертания ветвей и листьев. Тишина… Шорох, перетекающий из одного сна в другой, неясные звуки, тонущие в омуте забвения… Завтра? Да, завтра, а если нет, то позже – тень вернется. Вернется обязательно. Я верю. Сталактиты очень часто дорастают до пола, становясь колоннами и укрепляя свод. Но иногда свод обрушивается, открывая небо. Только кому это интересно?

---

Ferrum et igni.

Вкус железа, огонь, сжигающий все вокруг, кровь... Насколько родственны эти понятия. Нет, не тем родством, что объединяет похожие друг на друга вещи, даруя им одно имя на всех. Это родство другое. Коренное, пропущеное сквозь жилы и вены, сквозь душу - там в глубине, где слова теряют смысл, видно их общее, багрово-дымчатое начало, клубящееся темными знаменами над бесконечным, несущимся вперед на волне свирепой ярости войском. Сколько предков топтали дург друга конями, жгли, секли и рубили под сенью этих знамен. Стучит в висках топот некованых лошадей, наливается яростью холодного булата взгляд и кровь бесчисленных жертв медного бога, дымясь, заливает алым окружающий мир.

Пришло ли - веками впитано, памятью съедено. Было ли - пожаром вырвавшись наружу, став звенящей сталью, освободившись от телесного гнета. Есть. Ураганом безумия, потерянной мыслью, зверем, блуждающим среди праха. Наверх, вперед - вихрем огня, своих и чужих - в мясорубку тризны вечной, кровавой, утоляя жажду голодных предков, мятущихся в глубинах собственного ада. Пир духов. Ferrum et igni.

---

Опомнившись...

А все же компутерные игры - яд для ума и тела. Долой. До завтра хотя бы...

---

Лица

Лица. Хищные мордочки и кирпично-каменные монументы, уродливые и красивые, всякие. Каждый день, выходя из дома, погружаешься в водоворот масок, который уносит тебя все дальше и дальше от самого себя. Перехватывая случайные взгляды, мельком скользя по лицам окружающих, теряешь нить событий, забываешь о том, что было важным полчаса назад. Говорят, что окружение формирует настрой. Нет. Окружение формируется настроем - когда уходит все, и остаются только чужие лица - начинаешь видеть самого себя. В дурное время взгляд выхватывает из толпы искаженные, изувеченные настроением или природой рыла, и начинает резонировать жилка у виска : "Сжечь всех под корень!!". В такие моменты, если совладать с ослепляющей ненавистью, можно углядеть печати смерти, которые тщательно скрываются под личиной, ежедневно одеваемой по пробуждении. Ты умрешь. И срок и способ уже известны. Гнусное знание... Иной же раз, когда утро встает с нужной ноги, лица окружающих начинают светиться радостью или удовольствием - в такие дни снисходительно-одобряющий взор намертво впечатывается под надбровные дуги, и появляется вера, что не так уж это скверно - состоять в организации именем "человечество".

Но лицам твои перемены не заметны - они живут в своих мирах, где чье-то внимание лишь один из многих уколов, пытающихся пробить хрупкую атмосферу личного пространства. И возможно, они так же видят свое настроение в окружающих и теряются среди множества масок, одетых по случаю пробуждения.

А жизнь идет своим чередом...

---

Бред.

Эк все запутано в этом мире. Дебри ветвистые и извилистые, ночные крики, шелест листьев... Почему Луна светит только отраженным светом?

Стрекочет цикадка на остывающем от дневного жара камне - зазывает ветер, который сдует ее ко всем чертям из маленькой зеленой жизни.

А на обочинах дорог уже торгуют грибами - ранний сезон в пору холодного лета. Большая вода идет.

---

Экзистенция

Священное писание в переводе Гоблина.

---

Ветром нанесло

Bloodный сын... история одного вампира. И как все ж таки обожают современные продвинутые пиплы истории и байки о вампирах - холодных и прекрасных жертвах феминизма и стоматолога, сплошь окольцованных и затянутых в кожу неизвестного происхождения. Упоминать о том, что эти существа еще и живут практически вечно - бессмысленно, тут завораживает сам факт умения двигаться в режиме "сломо". И если к этому в нагрузку накинуть етернал лайф - все... Совершенное существо. Венец творенья, Создатель отдыхает. Они ж еще и добрыми бывают. И глядите - коллективная мысль делает свое дело. Количество случаев порфирии на каждые сто тысяч возросло многократно по сравнению с серединой прошлого века.

Да, кстати. Нелишне все-таки напомнить, что на деле вампиры - достаточно убогие существа, и вся это фенечка насчет "куси-наслаждайся" малопривлекательна, если разобраться. У перших - истый вампирюга, это мертвяк, одержимый лишь одним - жаждой пожрать. Если верить среденевековым специалистам, то единственное, что может принести вампиру удовлетворение - налакаться красной жидкости, и, таким образом возместив отсутствие души, уложиться в гроб в поисках суррогата вечного покоя. Какая уж тут сексуальная жизнь в свободное от распития время... Не до нее. Так что, ни жизнь, ни смерть - адовы муки. Потому так не любили колдуны всякие умирать - по поверьям, а они имели под собой почву, особо преуспевший на почве низведения и курощения чаклун вполне мог стать вампиром, благо душу у него забирал текущий Главный Злодей. Тут могут возразить - есть упыри, есть вампиры. Эге, да их уже по рангам развели. Ню-ню. Фишка в том, что вампир от упыря в этой табели о рангах отличается лишь большей изощренностью в достижении намеченного и родовым фамильным склепом - иначе тлен его прекрасного тела довершал начатое смертью раньше, чем до него добирались окрестные жители.

То бишь был гад при жизни побогаче и уровнем повыше - становился вампиром. Обладал лишь умением портить жизнь соседям да парой бабкиных(дедкиных) секретов - шел прямиком в упыри. А все одно - комар, только очень большой. Да и по делу то, не было такого разграничения. Просто языцей в Европе многовасто. Кто упырем кликал, кто вампиром - кому уж что больше нравится.

Вообще феномен "вампиризма" как культурного явления мог развиться только на стыке рационализма и мистицизма. Страх смерти и послесмертия, незнание суровых реалий посмертного существования, вера в непроявленное и неверие в наличие загробной жизни делают образ вампира, и вообще ходячего мертвеца привлекательным. Все это бурно плодоносит на идеологической базе превосходства над остальными. Клич - "Я особый!!", не находящий выражения, приводит к поиску образа, наиболее отличного, даже враждебного "серой массе" остальных. И тут услужливо рисуется картинка измученного веками и нарзаном вампира, ласково обнажающего клыки. Естественно, дабы зритель не сильно маялся животом, вампир слегка очеловечивается, слегка подкрашивается, слегка одомашнивается. Все, конфетка бессмертного полубога готова. Остается запретить серебро и огонь, чтобы всем жилось хорошо. Да здравствует нация вампиров, свободных от постылой морали и страшной смерти от старости!! Уга, товагищи, геволюция... далее по тексту. При достаточно сильном зацикливании общества эта каста таки появится. Несомненно. Конечно не такая лубочно-картинная, как в фильмах, но все-таки довольно близкая к идеалу. Вот интересно - а те, кто всю эту кашу мутит понимают, что идеи склонны осуществляться? И на что они в таком случае надеются... Что осины расти перестанут? Хе-хе...

P.S.

Да, об особых кастах-фратриях - в следующий раз, товагищи наш многотонный каток поедет в направлении т.н. "нелюдей" - особо прогрессивной молодежи, считающией, что рук у них много больше чем две, просто быдло этого не замечает. Замечательный материал для укладки. Такой теплый и беззащитный. Ням...

---

Упражнения с рифмой...

Серебряной росой полночных грез

Волшебных трав плетение укрыто,

А в небесах сиянием размытым,

Алмазной пылью протянулся звездный мост.

Седыми облаками встав, туман,

Укрыл лощины от чужого взора,

Где дети ночи, зыбки, как обман

Ткут колдовства жемчужные узоры.

Над миром темным полная луна

Дорогу освещает войску сна...

---

Из старых наблюдений.

Старушка из тех, которым никто добровольно не уступает место в общественном транспорте, рвется в глубь салона. Издавая с частотой лодочного мотора дребезжащие серии охов, цепкими корявыми пальцами раздвигает лоснящиеся черной кожей спины граждан. - Пропустиите!! - тоненький хрипловатый голосок. Тюлени начинают двигаться в разные стороны, прижимаясь к боковинам сидений. Бабка удовлетворенно проскальзывает в середину. Там слышится шум, возня, под потолком мелькает голова какого-то акселерата. - Да пожалсста.. - тоном оскорбленной невинности на весь атобус. Зловещий шепот окружающей древности - ох уж эта молодежь!! Возглас бальзаковского возраста - да помолчите, уступил ведь! Скрежет извилин и вставных челюстей. Никто никого не любит, все просто едут, тихо ненавидя ближнего своего. Следующая остановка сопровождается бурным излиянием эмоций пьяненького гражданина шириной с посудный шкаф, - Куда прешь, кочерга старая!!! Дробные раскаты охов, коловерчение в среде тюленей, двери закрываются... Та же самая бабка, только что сидевшая в середине, откуда выбраться нормальному человеку - за две остановки готовиться надо, благополучно семенит до магазина, носом параллельно земле. Ибо каждому возрасту - свой кайф. Тусовка, блин...

---

Сон

Пасмурное утро, теплое, чуть влажное. Впереди лес. Даже не лес, рощица над оврагом, в глубине которого течет ручей. Знакомые места. Редкая, паленая солнцем трава, через которую видно лесную подстилку, молодая поросль осины. Если идти склоном оврага - можно попасть в глубину рощи, темную и сырую, где всегда есть грибы. Подберезовики. Серые, на крепких ножках, не тронутые червем. Воздух пропитан грибными запахами, сулящими легкую добычу - не ходи далеко, лишь протяни руку, не поленись наклониться, и корзина наполнится за полчаса.

Но сегодня все иначе. Склон под сенью деревьев зеленеет изумрудной пеной, словно волна неизвестного моря поднялась над берегом и застыла. Сегодня здесь находится исток ручья, глубокого и холодного, хрустального в своей резкости. Воду почему-то страшно переходить. Это странно. Веет от воды чем-то запредельным, потустронним, будто не ручей это вовсе, а Лета стелется у ног, ласково приглашая окунуться. Придется обходить. Раздвигая ветки, утопая по колено в зеленой волне, обогнуть ручей у истока. Там на поляне на дне оврага расплескалась синева - бездонная лазурь небес спряталась в глубине рощи. Приглядевшись, понимаешь, что это не вода, такой воды не бывает в подлунном мире. Это цветы. Гигантских размеров васильки с белыми глазами. А может быть и не васильки - лепестки в один ряд, крупные, тяжелые, чуть изогнутые. Стоят на тонких стеблях, почти без листьев, молча склонили головы перед источником. Ближе к центру цветы мельчают, превращаясь в незабудки, сплошным ковром укрывающие ручей от посторонних глаз... Вы верите, что асфодели могут быть синими?