Пасмурное утро, теплое, чуть влажное. Впереди лес. Даже не лес, рощица над оврагом, в глубине которого течет ручей. Знакомые места. Редкая, паленая солнцем трава, через которую видно лесную подстилку, молодая поросль осины. Если идти склоном оврага - можно попасть в глубину рощи, темную и сырую, где всегда есть грибы. Подберезовики. Серые, на крепких ножках, не тронутые червем. Воздух пропитан грибными запахами, сулящими легкую добычу - не ходи далеко, лишь протяни руку, не поленись наклониться, и корзина наполнится за полчаса.
Но сегодня все иначе. Склон под сенью деревьев зеленеет изумрудной пеной, словно волна неизвестного моря поднялась над берегом и застыла. Сегодня здесь находится исток ручья, глубокого и холодного, хрустального в своей резкости. Воду почему-то страшно переходить. Это странно. Веет от воды чем-то запредельным, потустронним, будто не ручей это вовсе, а Лета стелется у ног, ласково приглашая окунуться. Придется обходить. Раздвигая ветки, утопая по колено в зеленой волне, обогнуть ручей у истока. Там на поляне на дне оврага расплескалась синева - бездонная лазурь небес спряталась в глубине рощи. Приглядевшись, понимаешь, что это не вода, такой воды не бывает в подлунном мире. Это цветы. Гигантских размеров васильки с белыми глазами. А может быть и не васильки - лепестки в один ряд, крупные, тяжелые, чуть изогнутые. Стоят на тонких стеблях, почти без листьев, молча склонили головы перед источником. Ближе к центру цветы мельчают, превращаясь в незабудки, сплошным ковром укрывающие ручей от посторонних глаз... Вы верите, что асфодели могут быть синими?