Из довольно глубокой юности. Вечер, майские. От дома к дому ходят, преговариваются, собирают куличи, женщины повязывают платки, мужики надевают чистые костюмы. Скоро. Ночь близится к середине. Церковь. Внутри - волшебство. Запах ладана от свечей и лампадок, теплый желтый свет разливается вокруг и с икон задумчивыми огромными глазами смотрят люди, в которых очень хочется поверить. Немного печально смотрят и понимающе. Наверху своды с росписями оживают в таинственной темноте - свет почти не доходит до грозных сцен Суда и Распятия. А ниже - огоньки, люди меж ними, золото иконостаса и киотов. За ширмой хор деревенских бабушек очень красиво вытягивает пасхальные псалмы. Негромкий гул голосов в храме, и открыты (раз в году) Царские врата. Всенощная. После, когда уже отстоишь ее, понимаешь, что ноги гудят и хочется спать. Но до этого - легко и празднично на душе, и тело послушно ее воле. До утра. Настоящая Пасха.