Любовь и отчаяние, радость и боль, боль давящая, неотвратимая, ждущая часа, когда можно вырваться на волю. Все сначала, Сизиф, родной, неужели это - твое? Смотришь в омут чужих отражений и видишь только себя, катящего огромный камень горя лишь для того, чтобы он снова свалился, подминая, кроша и дробя кости... Когда ты встанешь, скособоченный привычно - все зажило, все, кроме раздавленного сердца. Каждое биение - боль, надрывным стоном поднимающаяся вверх по горлу, пока не превратится вновь в камень, который снова надо тащить на гору, в надежде, что там он исчезнет навсегда. Знаешь, видишь, умеешь, можешь... и не можешь. Потому что так должно быть. Потому что все решено и новые дороги открываются не здесь. И рука, до крови, до хруста суставного сжимающая пряди, тайком уворованные у парок. Разорвать, сплести, сломать, создать, в отчаянной попытке изменить, соскочить с несущегося в бездну поезда ... Завтра все будет хорошо... Ах, надежда, как сладки твои обещания.... Любить. Без ответа. Жить. В чужих снах. Бороться. С самим собой.
Все будет хорошо...